Самсонов Юрий Степанович - Стеклянный Корабль
Юрий Степанович САМСОНОВ
СТЕКЛЯННЫЙ КОРАБЛЬ
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.rusinfo.com
http://bestlibrary.agava.ru
Некий вор в наследство честным детям и внукам споим оставил сундучок,
набитый разного фасону ключами, которые собирал и берег он весь век В том
позабытом сундуке посреди прочих ржавеет не изведавший замка ключ от
райских врат.
Притча
ПРОЛОГ
Странник брел опять пустырем, без дороги, заблудившись, кажется,
навеки в этой плоской бесплодной стране, где земля солона, воздух горек...
В отличие от прежних посещений, он не смог бы теперь позабыть вдруг, куда
направляется; это таило опасность смертельную: всему был свой предел, свой
срок..
Над головою пылало солнце, неузнаваемое маленькое солнце, жалящее,
как овод. Горечь полынной пыли жгла горло, сушила язык. Не на чем
остановиться взгляду вплоть до горизонта, ничто не возвышается над ровною
его чертою.
Где они, прохладные зеленые холмы? Будет ли край пустырю?
Перехватило горло от печали, но странник сумел сказать себе: не
грусти и не трусь, ведь кто-нибудь знает дорогу Дикая будто бы мысль: кто
же мог тут появиться? - однако он ничуть не был ею удивлен Странник
остановился, чтобы ждать.
Долгим было его ожидание.
Очень долгим Почти бесконечным.
***
И все-таки маленькое солнце не успело сдвинуться с точки зенита,
когда странствие окончилось: странник открыл глаза.
Он открыл глаза и рассмеялся: дома!.. Да и выспался он превосходно,
несмотря па изобилие приключений, речь о которых мы поведем чуть позднее.
Мог считаться завершенным страннейший из экспериментов, необходимо
было по свежей памяти описать все подробно.
Молодой человек, не вставая с постели, включил уставленный пивными
кружками страдалец-телевизор, заменявший часы, потянулся к карандашу,
раскрыл толстую зеленую тетрадь и принялся за работу. Солнце, бурьян,
описание минуты отчаяния - все, что поминалось в прежних заметках, он
опустил. Торопливые каракули струились по бумаге, а тем временем в
обшарпанном тельце телевизора разрастался полный шорохов и тресков
радиогул, по экрану пронеслись зигзаги, возникло изображение и послышалась
речь.
Шел рекламный заказной репортаж, из тех, каких даже с самой отчаянной
скуки не смотрел никто, кроме заказчика, его родственников, друзей и, коли
имелись, подчиненных. Однако карандаш словно сам собою выскочил из пальцев
молодого человека, который с разинутым ртом испуганно вытаращился на экран.
- Что же это, боже, боже мой?! - жалобно проговорил он наконец.
Сегодняшней записи суждено было оборваться на пол-дороге.
***
Не без злорадства, сознаемся, предвкушали мы недоумение, в которое
ввергнем читателя, полагая справедливым, чтобы оно было с нами хоть
кем-нибудь частью разделено, и все же отнюдь не надеясь, что оно от
разделения уменьшится. Хроника наша опирается на документы старинных
архивов и на показания очевидцев, доступные всякому. Она достоверна - и
все же настолько загадочна, что на иные вопросы вряд ли когда-либо сыщется
ответ. Не о том была забота автора, чтобы рассеять мрак, а о, том лишь,
чтоб найти связь событий, придать их хаосу подобие системы и тем открыть
дорогу более проницательным исследователям.
Правдивость повествования зависит от надежности источников, его
полнота - от их полноты. Кто был, например, наш герой? Помимо
свидетельских показаний, посвященных немногим часам его жизни, чудом
найденная тетрадь - это все, что после него уцелело. Содержащиеся в ней
заметки весьма скудны по части внешних житейских об